За полярным кругом (ВОВ)

После войны, когда многие секретные документы нацистов перестали быть тайной, оказалось, что план "Барбаросса" не предусматривал действий крупных сухопутных или морских сил на направлениях, которые его авторы считали второстепенными. Фашистские генералы хотели предрешить исход войны молниеносными ударами по Москве, Ленинграду, Домбассу. Они полагали, что Архангельск и Мурманск попадут в их руки без особых усилий как трофеи после победы на главных направлениях. Самонадеянно рассчитывая на успех планов "блицкрига", немецкое верховное командование хотело сберечь свои морские силы для дальнейшей борьбы с Англией, а возможно и с США. Однако планы "блицкрига" провалились. Война приняла затяжной характер. Вместо бронированных кулаков, с помощью которых фашисты и их сателлиты намеривались быстро добиться победы, им пришлось драться, "растопырив пальцы", на огромном фронте от Одессы до Мурманска. И все же, когда коммуникации Советского Союза с США и Великобританией в северных водах приобрели стратегическое значение, гитлеровское командование перебросило сюда крупные соединения своего флота, решив действовать активно. Северный флот, самый правофланговый и самый молодой из всех наших флотов и фронтов, принял участие в борьбе с немецкими кораблями.

В первые дни войны положение на наших северных границах было не совсем ясным. Под предлогом обороны Полярной области к финско-норвежской границе были подтянуты немецкие войска, которые ранее участвовали в захвате Нарвика. 22 июня на нашей сухопутной границе с Финляндией было сравнительно спокойно. Однако немецкая авиация уже в тот день бомбила корабли и аэродромы Северного флота. 25 июня командующий Северным флотом контр-адмирал А. Г. Головко доложил, что 19-й немецкий горнострелковый корпус движется к нашей границе. Теперь не осталось сомнения, что противник вскоре перейдет в наступление со стороны финской границы. Это произошло 29 июня. С того дня война охватила огромные пространства Севера.

Своеобразие Северного морского театра не ограничивается суровыми природными условиями. Благодаря теплому течению Атлантики с юго-западной части Баренцева моря лед не препятствует боевым действиям флота в течение всего года. Зато в северных и восточных районах Баренцева и Белого морей, а также в Карском море зимой из-за льдов корабли ходить - 2 не могут. Серьезно затрудняли действия флота полярный день и полярная ночь. В полярную ночь усложнялся визуальный поиск, зато в условиях полярного дня почти исключалась скрытность действий.

Географические особенности побережья Северной Норвегии - изобилие фиордов, обрывистые высокие берега, большие глубины возле них - давали фашистскому флоту возможность базировать свои корабли маневренно и рассредоточено. Готовясь к нападению на Советский Союз, германское командование держало наготове в Северной Норвегии и Северной Финляндии один финский и два немецких корпуса, сведенных в группу "Норвегия". Планом операции намечалось овладеть Мурманском и главной базой Северного флота - Полярным, захватить Кировскую железную дорогу и тем самым изолировать Кольский полуостров от центральных районов страны, оккупировать Советскую Карелию и овладеть всем бассейном Белого моря до Архангельска включительно. Немецко-фашистское командование рассчитывало осуществить свои планы на Севере молниеносно, используя в основном сухопутные силы и авиацию. Бомбардировщики должны были нанести массированные удары по Полярному и Мурманску и разрушить шлюзы Беломорско-Балтийского канала, чтобы отрезать Северный морской театр от Балтийского. Немецкие морские силы на Севере к началу войны были незначительны. Базировались они на порты и базы Варангер-фиорда, в частности на Петсамо (Печенгу) и Киркенес.

Протяженность нашего Северного фронта превышала триста километров. Врагу противостояла 14-я армия (Ленинградского фронта) под командованием генерал-лейтенанта В. А. Фролова. Две ее дивизии (из пяти) действовали на мурманском направлении. Первое крыло армии, оборонявшее мурманское направление, поддерживал Северный флот. Сравнительно молодой из флотов нашей страны, он имел к началу войны сравнительно немного кораблей. Эскадренных миноносцев было всего восемь, а подводных лодок - пятнадцать. Не хватало и хорошо оборудованных баз. Для стоянки кораблей приходилось использовать гавани Мурманска и бухты Кольского и Мотовского заливов.

Военно-воздушные силы Северного флота также были невелики в всего сто шестнадцать самолетов, в основном устаревших типов и только три аэродрома, т.к. запасные аэродромы и посадочные площадки лишь строились. Ударной авиации, по существу, не было.

В начале войны противник на Севере имел превосходство в сухопутных войсках и авиации и уступал Северному флоту только по числу подводных лодок. В надводных кораблях было относительное равенство сил.

Война на Северном театре проходила в условиях сравнительно более спокойных, чем на Черном море или на Балтике. Там напряжение доходило до предела, флоты были вынуждены покинуть свои лучшие базы, и это чрезвычайно усложняло проведение всех операций на море. К счастью, на Севере нам не пришлось пережить ничего подобного. В первую неделю войны в Заполярье боевые действия ограничивались взаимными налетами авиации. Фашисты перешли там в наступление лишь в последних числах июня, и это позволило 14-й армии и Северному флоту лучше подготовиться к встречи с врагом.

На кандалакшском направлении гитлеровцам удалось с тяжелыми боями несколько продвинуться в глубь нашей территории, но выйти к Кировской железной дороге они так и не смогли.

На мурманском направлении, несмотря на превосходство сил, особенно в авиации, они продвинулись не более чем на 30 километров. Уже в августе 1941 года немцы выдохлись и потеряли способность наступать.

Наши войска оставили их на рубеже реки Западная Лица. Еще раньше, 15 июля, перешли к обороне фашистские полки, рвавшиеся на полуостров Средний. В начале сентября противник вновь возобновил наступление на мурманском направлении и захватил плацдарм на восточном берегу реки Большая Западная Лица, с которого продолжал угрожать главной базе Северного флота - Полярному.

Еще 1 июля Военный совет флота с тревогой докладывал, что в случае дальнейшего отхода 14-й армии "становится под угрозу базирование флота в Кольском заливе". Предстояли перевозки грузов из США и Англии, и немцы не могли не понимать значение Мурманска, судя хотя бы по опыту первой мировой войны. Тогда царская Россия форсировала строительство железной дороги до Мурманска, чтобы использовать этот незамерзающий порт.

Когда борьба на этом участке фронта достигла особенного напряжения, встал вопрос о помощи англичан. За время переговоров с англичанами, обстановка под Мурманском улучшилась и вопрос о посылке на Север английской эскадры отпал. Английские корабли и авиация появилась там позже, когда фронт в Заполярье стабилизировался. Вскоре началось движение к нашим берегам конвоев из Англии и США.

Надо отдать должное помощи, оказанной Северному флоту союзниками, и храбрости английских моряков военного и транспортного флота. Например, авиация английского флота 30 июля нанесла ряд мощных ударов по Петсамо и Киркинесу, реальной помощью были смелые действия английских подводных лодок "Тайгрис" и "Трайдент", они потопили несколько немецких транспортов с подкреплениями войскам генерала Дитля, пытавшимся прорваться к Мурманску и Полярному.

На мурманском направлении врага удалось остановить, и в этом большая заслуга Северного флота. Он поддерживал 14-ю армию артиллерией и авиацией, с кораблей высаживали десанты, море перевозили войска, боевую технику, боеприпасы и продовольствие. С первых дней войны на Северном флоте начали формировать части морской пехоты. Уже в начале июля отряды моряков-добровольцев героически сражались в рядах 14-й армии. Их часто использовали в десантах как отряды первого броска и штурмовые группы. Высадка десантов во фланги и в тыл врага действенно помогала нашим войскам. Моряки десантов сражались героически. Неувядаемой славой покрыли себя имена таких десантников, как старший сержант В. П. Кисляков, матрос Иван Сивков, первые североморцы - Герои Советского Союза.

Говоря об участии Северного флота в защите Мурманска и полуостровов Рыбачий и Средний, следует отметить, что планы немецкого командования предусматривали захват Мурманска любой ценой и что захватить его нацисты так и не смогли. Германское командование явно переоценило возможности своих сухопутных сил. Западногерманский историк В. Гесс подчеркивает, что целью действия горного корпуса "Норвегия" был только Мурманск. О советских силах на Рыбачьем В. Гесс пишет, будто немецкое командование "склонилось к тому, что достаточно будет отрезать эти силы... они сами по себе вскоре потеряют значение". Гитлеровцы рассчитывали захватить Мурманск к середине июля.

Немецкий флот не обеспечил приморского фланга своей армии, наступавшей на Мурманск, а она в этом очень нуждалась. Командование же нашего Северного флота, уже в июле высадило несколько десантов в район губы Большая Западная Лица.

В. Гесс тоже вынужден был признать, что "благодаря высадки десантов долгое время инициатива удерживалась в реках советских войск".

Самый большой из этих десантов - свыше шести тысяч человек - был высажен 28 апреля 1942 года в районе мыса Пикшуев, который сорвал наступление корпуса "Норвегия" на Мурманск.

В 1942 году война в Заполярье стала позиционной. В конце июля был создан Северный оборонительный район, который благоприятно сказался на организацию взаимодействия флота с войсками 14-ой армии.

В условиях бездорожья Северной Норвегии боеспособность немецких войск в Заполярье полностью зависела от морских перевозок. Для фашистской Германии морские пути на Севере были важны еще и потому, что по ним вывозилось ценное стратегическое сырье: никелевая руда из Петсамо, молибден, целлюлоза и железная руда из Киркенеса. Северный флот не только защищал свои морские коммуникации, но и стремился помешать врагу пользоваться путями вдоль берегов Норвегии. Уже с конца июля 1941 года противнику пришлось ввести конвоирование своих судов.

Подводные лодки, сведенные в бригаду, которой командовал капитан 1-го ранга Н. И. Виноградов, были в года войны главной ударной силой Северного флота. Четыре дивизиона бригады возглавляли прославленные подводники капитаны 2-го ранга М. И. Гаджиев и И. А. Колышкин, капитаны 3-го ранга Н. И. Морозов и М. Ф. Хомяков. В строю обычно находилось около 20 подводных лодок: переведенные с Балтики и получаемые от судостроителей лодки с трудом возмещали потери. К концу 1942 года число подводных лодок на Севере у нас и у противника было примерно равным.

Командование флота стремилось охватить действиями подводных лодок возможно большую часть пути немецких конвоев вдоль северного побережья Норвегии, также наши лодки начали искать противника в глубине фиордов и бухтах. Так, уже на второй день войны подводная лодка "Щ-401" под командованием старшего лейтенанта А. Е. Моисеева вошла на рейд Ворде и торпедировала транспорт, стоящий у пирса. Другая лодка "Щ-402" под командованием старшего лейтенанта Н. Г. Столбова, 14 июля 1941 года проникла на рейд Хоннингсвог и атаковала стоявший на якоре транспорт.

Подводные лодки Северного флота в 1941-1942 годах потопили семьдесят семь транспортных судов и двадцать семь военных кораблей, т.е. свыше шестидесяти процентов тоннажа противника.

Немецкое командование, первоначально недооценивало силы Северного флота, с декабря 1941 года было вынуждено срочно начать постановку минных заграждений, чтобы защитить со стороны моря свои коммуникации и преградить путь нашим подводным лодкам в глубоководные фиорды. По трассе движения конвоев противник оборудовал сигнально-наблюдательные посты и установил батареи. В состав охранения конвоев немецкое командование включило миноносцы и авиацию.

Ели 1941 году Северный флот не потерял ни одной подводной лодки, то уже в 1942 году, когда немцы усилили противолодочную защиту, погибло десять наших лодок.

Подводники Северного флота, атакуя транспорты и боевые корабли немцев, применяли не только торпедное и артиллерийское оружие, но и мины. Первую минную постановку на Севере произвела подводная лодка "К-2" под командованием капитана 3-го ранга В. П. Уткина в сентябре 1941 года.

На минах, поставленных нашими лодками, фашисты потеряли десять транспортов, эскадренный миноносец и несколько других кораблей.

Наряду с подводными лодками и авиацией на морских путях противника действовали наши надводные корабли, в основном эсминцы и торпедные катера.

Действия североморцев срывали планомерное снабжение немецко-фашистских войск в Заполярье, отвлекали значительные силы, которые противник не мог использовать на других направлениях, например на Черном море. Успешные боевые действия североморцев были одной из главных причин провала вражеского наступления в Заполярье. Северные воды, по которым шли конвои, играли в тот период огромную роль. На Черном море мы имели крупный флот, а немецкое командование было лишено возможности послать туда крупные корабли. Противнику не оставалось ничего иного, как атаковать наши военно-морские базы с суши. В Баренцевом море обстановка сложилась иначе. Мы имели относительно слабый по составу Северный флот. Немцы же легко могли перебросить туда свои соединения флота в дни решительной борьбы за Мурманск. Однако этого не случилось, и 14-й армии с помощью Северного флота удалось остановить противника.

На северных морских дорогах

Первые внешние конвои начали приходить после того, как на Московской конференции трех держав - СССР, Англии и США 29 сентября - 1 октября 1941 года было подписано соглашение о взаимных поставках.

Сложной проблемой был тогда выбор путей для перевозки грузов.

Самые короткие пути - по Балтийскому и Черному морям - были блокированы противником, пришлось использовать менее удобные пути - северный, тихоокеанский и иранский.

Тихоокеанские коммуникации, по которым шло около половины грузов, предназначенных для СССР, проходили от портов западного побережья США до Владивостока, Николаевска-на-Амуре и Петропавловска-Камчатского. Переход судов занимал в среднем восемнадцать двадцать суток. К этому следует добавить время, требовавшееся для перевозки грузов по железной дороге на американской и советской територии. когда началась война между Японией и США, морские перевозки могли осуществлять только советские транспорты. Несмотря на строгое соблюдение Советским Союзом нейтралитета, японцы всячески препятствовали судоходству на Тихом океане, а порой даже топили наши суда.

Еще более долгим и трудным был путь через Персидский залив в Иран. Переход конвоя от Нью-Йорка до берегов Ирана вокруг мыса Доброй Надежды занимал до семидесяти пяти дней. Ограниченные возможности иранских портов и сухопутных дорог удлиняли сроки доставки грузов. Только после капитуляции Италии и восстановления свободного судоходства по Средиземному морю в 1943 году этот путь значительно сократился.

Путь из Англии и США через Северную Атлантику и Баренцево море в Мурманск и Архангельск был наиболее коротким. 1800-2000 миль конвои проходили за десять - четырнадцать суток. К тому же порты на Севере были ближе других к фронту и промышленным районам, куда направлялись прибывшие грузы. Незамерзающий Мурманский порт круглый год мог принимать суда.

Этот путь проходил в зоне активных действий немецких морских и воздушных сил. С базы в северной Норвегии они могли вести разведку и нападать на конвои Большая протяженность маршрута, а в летнее время долгий полярный день помогали врагу. Обеспечить охрану конвоев Северному флоту было нелегко.

Когда вскоре после нападения фашистской Германии на СССР встал вопрос об открытии второго фронта, Сталин в послании Черчиллю 18 июля писал, что положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере. Легче было бы создать фронт на Севере. Для этого потребовались бы только действия английских морских и воздушных сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. Речь шла, собственно говоря, о высадке в Северной Норвегии лишь небольших сил англичан (одной легкой дивизии) или, скорее, норвежских добровольцев "для повстанческих действий против немцев". Это можно было только условно с большой натяжкой назвать вторым фронтом. Однако Черчилль отклонил даже такой вариант "второго фронта", сославшись на трудности и недостаток сил.

Советское правительство 13 сентября 1941 года предложило Англии высадить 25-30 дивизий в Архангельске или перевезти их через Иран в южные районы СССР. Однако Черчилль не захотел посылать в бой свои войска и предложил в качестве помощи заменить наши части в Иране или послать английские войска на Кавказ "для охраны нефтяных районов". Суть этого предложения сразу прояснила истинные причины, по которым Англия всячески тянула с открытием второго фронта не только в 1941-1942 годах, но и в течение всего 1943 года.

Реальная помощь в начале войны со стороны Великобритании ограничивалась посылкой в Архангельск нескольких тральщиков. Вооруженные магнитными тралами, они должны были помочь обеспечить движение конвоев. Кроме того, английская авиация 30 июля со своих авианосцев нанесла удар по Киркенесу и Песамо, а в начале августа в Кольский залив прибыли две подводные лодки - "Тайгрис" и "Трайдент". Прямо можно сказать, довольно ограниченную помощь оказал флот "владычицы морей" своему боевому союзнику.

Пунктами, где в 1941-1943 годах формировались конвои, являлись порты Лох-Ю и Скапа-Флоу в Англии и Рейкьявик в Исландии. Вначале в конвоях было всего по шесть - десять транспортов. С марта 1942 года их стало больше - до двадцати пяти, а в некоторых до тридцати - сорока. Маршрут конвоев проходил из Англии или Исландии через острова Ян-Майен и Медвежий - в Мурманск и Архангельск.

Оборона транспортов от подводных лодок была круговой. В состав конвоев включались эскадренные миноносцы, корветы, фрегаты, тральщики и охранники за подводными лодками. У каждого корабля было определенное место в общем походном ордере (порядке) конвоя. Но, обнаружив вражеские подводные лодки, корабли охраны покидали строй и начинали преследование, нередко отрываясь далеко от конвоя.

От нападения надводных кораблей противника конвои защищали силы прикрытия. Их иногда делили на два отряда: крейсеровский (ближнего - 9 прикрытия) и отряд дальнего, оперативного прикрытия, в котором были крейсера, линейные корабли, а порой авианосцы. Отряд оперативного прикрытия чаще всего шел параллельно конвою, ближе к норвежскому побережью, или располагался на дальних подходах к вражеским базам, готовый встретить крупные корабли противника.

Осенью 1941 года была установлена разграничительная линия между зонами действия английского и советского флотов по обеспечению конвоев. Сначала она проходила по меридиану 18 градусов, а затем - по меридиану 20 градусов.

Британская военно-морская миссия в СССР имела свои отделения в Полярном и Архангельске. Конкретные вопросы, касающиеся конвоев решали командование Северного флота и представители этой миссии на месте. В Полярном и в Архангельске английская миссия имела радиосвязь со своим адмиралтейством, базой в Исландии, кораблями и конвоями в море. Перед выходом конвоев из Англии миссия сообщала командованию Северного флота состав конвоя, дату и время отправки, маршрут движения и другие сведения. В свою очередь, советское командование информировало миссию о мерах, принятых для обеспечения охраны и встречи конвоя.

Придавая особое значение союзным поставкам, советское командование постоянно заботилось о надежной защите конвоев. Но не всегда все проходило гладко. Пока стояла полярная ночь первой военной зимы, конвои не несли значительных потерь. Но вот наступила весна, дни становились длиннее, да и немецкое командование, оценив значение внешних коммуникаций Советского Союза, стало посылать на них крупные силы флота и авиации. Потери транспортов, шедших к нашим берегам, возросли, хотя и не превышали десяти процентов всех судов, входящих в состав конвоев.

Потери транспортов летом, когда на Севере круглые сутки светло, значительно возросли. Но в большей степени это завесило не только от времени года, но и от английских адмиралов, которые командовали силами, охранявшими конвои. Здесь уместно рассказать о трагической судьбе конвоя "Q-17", состоявшего из тридцати четырех транспортов. Конвой вышел из Исландии 27 июля 1942 года. От подводных лодок и авиации его охраняли шесть эсминцев, два корабля ПВО, четыре корвета, две подводные лодки и семь тральщиков; от надводных кораблей прикрывали два американских крейсера и три эсминца под командованием адмирала Гамильтона, которому подчинялись корабли непосредственного охранения. Наши подводные лодки находились на вероятном пути немецкого линкора "Тирпиц", который, как это было раньше, мог выйти вместе с другими кораблями для удара по конвою. Советские эсминцы готовились встретить конвой на подходе к Мурманску. Английское адмиралтейство дополнительно сосредоточило западнее конвоя для его прикрытия линкор "Дьюков Йорк" и американский линкор "Вашингтон", авианосец "Викториес", два крейсера и четырнадцать эсминцев, под командованием адмирала Тови. При таком преимуществе в силах можно было не особенно опасаться немецкого линкора, если бы тот появился. Однако начальник английского морского штаба адмирал Дадли Паунд, узнав что "Тирпиц" вышел в море, приказал всем силам прикрытия отойти на запад.

Адмирал Гамильтон, получив этот странный приказ, "перевыполнил" его. Он приказал отойти и тем боевым кораблям, которые непосредственно охраняли конвой. Транспорты остались совершенно беззащитными. Скорость у них была мизерная: восемь-десять узлов. Лучшей добычи для немецких подводных лодок и авиации быть не могло. Они и воспользовались этим.

Капитаны транспортов позднее рассказывали, в каком плачевном состоянии оказались их нагруженные до предела суда. Подводные лодки противника без помехи могли атаковать их, а поврежденные расстреливать, как на полигоне, из пушек, не тратя дорогих торпед.

Из тридцати четырех транспортных и двух спасательных судов конвоя погибли двадцать четыре. Командование Северного флота приняло энергичные меры для поиска и спасения уцелевших транспортов, выслав для этого корабли и самолеты. Обнаруженные в самых различных пунктах, вплоть до Новой Земли, уцелевшие транспорты под охраной наших кораблей пришли в Архангельск.

Использовав трагедию с конвоем, Черчилль отложил движение конвоев до наступления полярной ночи. Об этом он написал 18 июля Сталину, излагая трудности проводки конвоев северным путем и обещая усилить снабжение через Иран. Это было, конечно, легче для моряков, но трудности с доставкой грузов на фронт возросли, а главное, приходилось тратить лишнее время, каждая минута которого так дорога на войне. Начались длительные переговоры в Москве и в Лондоне с контр-адмиралом Майлсом, адмиралом Д. Паундом и морским министром лордом Л. Александером. Уходило драгоценное время, и только 7 сентября из Исландии вышел следующий конвой из сорока транспортов и тридцати одного корабля охраны. В английской зоне обеспечение оказалось недостаточным, и конвой потерял тридцать транспортов, после встречи конвоя нашими эсминцами и авиацией был потерян только один транспорт. Однако британское адмиралтейство вновь прекратило отправку конвоев.

После этого по предложению советского командования были организованы переходы одиночных и прежде всего советских транспортов без охраны. Для прикрытия транспортов на переходе высылались эсминцы, тральщики, подводные лодки. Фашисты не решались пускать на перехват конвоев надводные корабли и всю тяжесть борьбы переложили на авиацию и подводные лодки. Однако к этому времени значительно усилились средства противовоздушной и противолодочной обороны, и потери конвоев стали сравнительно небольшими.

За годы войны из наших портов - Архангельска и Мурманска - было отправлено семьсот двадцать шесть транспортов. Потери от кораблей и авиации противника составили около девяноста транспортов, из них одиннадцать советских. С октября 1942 по февраль 1943 года из наших северных портов было направлено одиночным порядком двадцать четыре советских и только три союзных транспорта, а из Исландии к нам - десять союзных и три советских транспорта. Из сорока транспортов, совершивших самостоятельный переход, погибли шесть союзных и четыре наших транспорта.

Даже когда транспорты достигали порта назначения - Архангельска или Мурманска, испытания не кончались на этом. Противник всячески старался уничтожить доставленные грузы массированными ударами авиации (особенно в Мурманске) . Борьба в портах была временами не менее ожесточенной, чем на море. За транспорты и грузы боролись наши истребители, зенитные батареи и население, которое отважно тушило пожары и спасало ценное имущество. Немалые трудности, правда иного рода, приходилось преодолевать и в случае приема караванов в Архангельске, особенно зимой. Лед, толщина которого доходила порой до метра, можно было преодолеть здесь только с помощью мощных ледоколов. Если теплое течение Гольфстрим обеспечивает свободное плавание в любое время в Баренцевом море, то уже в горле Белого моря торосистые льды появляются в декабре и становятся особенно тяжелыми в январе - феврале.

Перелом в ходе войны после Сталинградской битвы изменил обстановку и на Северном морском театре. Конвоям стало легче. Моряки английского и советского флотов выполняли свой долг мужественно и со знанием дела. Рассказы об их мужестве неоднократно слышались во время войны и от наших североморцев и от командоров конвоев - старых британских "морских волков".

Внутренний морские пути Огромное значение имели во время войны наши внутренние морские пути в районе Кольского полуострова, в Белом море и в Арктике: сеть железных и шоссейных дорог на Севере, как известно, была не развита, а завозить туда, особенно в военное время, приходилось немало грузов.

Связаться с отдельными северными районами, чтобы доставить в них продовольствие, оборудование и вывести местную продукцию, можно было только морем. Судов для перевозок не хватало, к тому же почти половина из шестисот пятидесяти требовали ремонта и перестройки. Весьма скромны были возможности портов, только Архангельский, Северодвинский и Мурманский порты имели достаточно погрузочно-разгрузочных средств. Кроме того, судоходство в Арктике и Белом море ограничивали ледовые условия, а ледоколов в начале войны на Севере было всего два. Следует отметить, что в довоенное время советское командование недооценивало значение морских путей на Севере и недостаточно разрабатывало проблему их защиты. Поэтому уже в ходе войны пришлось создавать новые военно-морские базы, аэродромы, выделять корабли для конвойной службы.

Наши внутренние и внешние морские коммуникации в районах острова Диксон и Дальнего Востока защищала Беломорская военная флотилия, входящая в состав Северного флота. Ее сформировали в августе 1941 года из соединений и частей Беломорской военно-морской базы. Первым командующим флотилией был контр-адмирал М. М. Долинин. В октябре 1941 года его сменил вице-адмирал Г. А. Степанов.

Морские перевозки во время арктической навигации охраняли Северный отряд (Отряд Карского моря) , 2-я авиагруппа Севморпути под командованием Героя Советского Союза полковника И. П. Мазурука, четыре береговые батареи.

Провал "блицкрига" на Восточном фронте, в том числе и на мурманском направлении, заставил фашистов активнее действовать на морских путях нашего Севера. Их подводные лодки появились в восточной части Баренцева моря и доходили до проливов Югорский Шар и Маточкин Шар. В январе - марте 1942 года немцы скрытно минировали северную часть Белого моря и подходы к Кольскому заливу. С марта их авиация начала усиленно бомбить Мурманск. Гитлеровское командование рассчитывало сорвать нашу арктическую навигацию 1942 года. Оно хотело показать, что Северный морской путь даже за тысячу миль от фронта находится под ударами немецкого флота. Операция была намечена на вторую половину августа - начало сентября. И тоже не случайно: в это время через Карское море должны были пройти в обоих направлениях несколько караванов. Об одном из них, вышедшем в начале июля из бухты провидения на запад, противнику заблаговременно сообщила японская разведка. Караваны проводили линейные ледоколы и ледокольные пароходы. Фашисты рассчитывали одним ударом уничтожить не только транспортные суда с ценными грузами, но и весь ледокольный флот западного сектора Арктики. Надводные рейдеры врага намеревались поставить мины в наших водах, обстрелять порты и стоянки судов на острове Диксон, в Нарьян-Маре, Амдерме, потопить советские рыболовные суда. Для помощи надводным рейдерам были выделены подводные лодки и самолеты-разведчики. Успех операции строился на внезапности. Но фашисты просчитались. Они недооценили опыт и мастерство кораблевождения советских моряков.

Нельзя отрицать того, что в 1942 году на некоторых арктических трассах наших внутренних коммуникаций противнику удалось создать напряженную обстановку. Однако фашисты так и не смогли существенно нарушить, а тем более прервать судоходство в Арктике. В первый период войны транспортные суда совершили свыше тысячи трехсот переходов. Наши потери за это время составили семь транспортов, семь кораблей охраны и десять вспомогательных судов.

В 1943 году напряженность борьбы на арктических внутренних коммуникациях не только не ослабела, но даже несколько возросла. Со второй половины февраля противник начал широко использовать авиацию.

Опыт первых лет войны убедительно показал, как важны внутренние морские сообщения на Севере. Недооценка их защиты была нашим серьезным просчетом в подготовке Северного флота в предвоенные годы. К тому же сил там было явно недостаточно.

И тем важнее подчеркнуть, что небольшие потери наших кораблей и судов на внутренних морских путях Арктики результат правильных и вовремя скоординированных мер, которые были приняты, хотя и с опозданием. Вместе с тем этот факт свидетельствует о крупных промахах вражеского командования.